В телевизоре Маленький мальчик на фоне заставки «Торговая площадь». Стоит стол с самоваром, вокруг стулья. Рядом стоит человек, накрытый белой тряпкой. Катя с грудным младенцем, с пустой коляской из-под младенца и двумя детьми постарше, они наряжены в привидение и скелета. Девочка-привидение сильно качает коляску, Мальчик-скелет крутит носик самовара.

Изаура! Помоги!

А ну кыш! Как ты только справляешься.

Приходится. Мне кажется, надо ещё бутербродов нарезать. Помоги накрыть.

И фужеры! Никакого пластика. Всё-таки памятник открываем, да и карнавал — мероприятие не пластиковое.

(Входит Старый мэр с портфелем. В маске медведя).

Баба Егэ?! Извините, обозналась. Вы кем нарядились?

Я являюсь медведем. Я издаю звуки, свойственные этому виду животных. Рррр!

(Девочка-привидение и Мальчик-скелет лезут под стол).

Шикарно. А в жизни вы…

(Заглядывает под маску).

О! Наш старый мэр. Здравствуйте.

Подтверждаю, ранее я занимал должность, ныне занимаемую уважаемым Альфредом Ивановичем…

Стоп-стоп.

Вы говорите как Вы.

Текущий мэр городского округа Шуя Альфред Иванович Вангирь провёл тщательно спланированную акцию для повышения уровня владения мастерством формулирования и произношения…

Всё! Хватит. Детей напугаете.

(Дети выползают из-под стола и картинно хватаются за головы).

Вот нож. Вот хлеб. Вот колбаса. Режьте.

(Входят разбойники и бывшие чёрные люди).

...отлично работает!

Что у вас работает? У нас вот ничего не работает, салатов не хватает. И кем вы нарядились?

Я — Фрунзе.

Очень умно. Сходи за фужерами.

Теперь только круглые поля! Трактор начинает с середины и далее по спирали. Крестьяне в восторге.

Аграрии.

А урожаи какие!

В текущем году планируется освоить дополнительные гектары земель и поднять урожайность зерновых…

Цыц! Бутерброды! Фужеры!

(Старый мэр продолжает резать колбасу. Чёрный краевед уходит).

Планируется у них. Просто всем стало интересно поля пахать. Круги, спирали, змейки. Мальчишки так и рвутся на трактора.

(Мальчик-скелет садится в коляску, Девочка-привидение его катает и рычит как трактор).

Какие милые дети. Дети, а вы хотите стать разбойниками?

(Дети активно кивают. Приходит Шабадан и следом Вангирь).

Все собрались?

(Все хлопают, садятся за стол).

Командуйте, Альфред Иванович.

(Вангирь отнимает нож у Старого мэра и пихает того в бок. Старый мэр оглядывается, понимает намёки Вангиря, прокашливается и начинает речь).

(Наливает что-то в фужер, поднимает его).

Блаблабла! Блабла! Блаблабла! Бла! Блабла!

Снова сорвался. Заткните его кто-нибудь.

(Вангирь усаживает Старого мэра на табуретку и подвигает тарелку. Встаёт).

Друзья!

(Все немедленно поворачиваются к Вангирю и внимательно слушают).

Камрады! Товарищи господа! Позвольте без лишних вступлений объявить очередной шуйский карнавал открытым! Может, сразу и памятник откроем, без речей? И попробуем салаты и сладости, что вы натащили?

(Натыкает на вилку огурчик).

Нет! Речь! Спич!

Слово мэру!

Пусть говорит Вангирь!

Хорошо. Слово так слово. Мне так мне.

(Приглаживает волосы, прокашливается, заменяет огурец фужером Старого мэра).

Дорогие сограждане. Помню, как пять лет назад назад я сидел на табуретке, плохо понимал, что происходит и куда я попал. Думал изменить тут всё, но многое пересмотрел и принял. Даже мыло шуйское оценил. Во всех смыслах этого мыла. Даже огородик себе завёл. Но памятник Бальмонту я одобрил сразу, в первый же день принял петицию. Мой первый документ на посту мэра! Родился человек в каких-то гумнищах, так пусть в центре Шуи покрасуется, почувствует себя уважаемым человеком. Ему полезно. Я вот что хотел сказать. Многие в детстве заводят воображаемых друзей. Многие?

(Все думают и по очереди кивают).

У меня был друг-пират. Благородный пират.

А у меня говорящая собачка. Под подушкой жила.

Мне компас сокровища во дворе показывал. Один раз я нашёл перочинный ножик и пять рублей!

А я олимпийского мишку…

Мушкетёры!

Гагарин!

Симпсоны! Все Симпсоны. Я их в тетрадке рисовал.

Чудесно. Тогда вы меня поймёте. В моём детстве, и не только детстве, был целый воображаемый мир. Очень…

(Разводит руками).

...поэтичный. Со мной говорили вещи и стены, и все встречные превращались в героев легенд и сказок. Лев в городском парке рычал на меня, на берегу Тезы мерещились русалки. Я думал, что рождён для великих свершений. Ходил с ножом. Хотел летать в красивом плаще над миром и делать его лучше. А потом... Я разлюбил звезду Эмкаэс. Узнал, что это не звезда, а международная космическая станция. Никакой магии, никаких суперспособностей, никакой планеты Нибиру. Мой мир развалился, стал обычным, только лев из городского парка рычал дольше всех. И знаете что? Мы ободрали с него вековые слои краски, и он оказался настоящим мраморным. И перестал рычать. И вот тогда я снова полюбил звезду Эмкаэс. Она как будто сказка, но принадлежит нашему миру. Её сделали люди. И Шую сделали люди. А вместо Нибиру к нам к нам пущен скоростной поезд из Москвы. Мы начали счищать с Шуи вековые слои... не краски, конечно. Просто вековые слои. И Шуя изменилась.

И перестала рычать.

Открою секрет: и приказы из Москвы больше не приходят. Видимо, мы всё делаем правильно будучи автономными. Курс партии, так сказать, соблюдён.

А парк теперь красава! Все липы сосчитаны, беговые дорожки проложены.

Тезу почистили!

А круглые поля!

Ровные дороги.

(Из телевизора).

Ласточкаааа!

Детские площадки! Теперь дети не вырастут разбойниками.

Велодорожки! Я раньше почему такой злой был?

Фонари! В Шуе стало светло.

Кружки по интересам!

Свобода совести! Даже кружок левоцентристов есть. И правоцентристов.

Спасибо, спасибо. Я рад, что вы оценили нашу общую работу.

(Обводит всех руками).

Без городских субботников и сознательных граждан мы бы успели меньше. Нам не нужны воображаемые друзья и вымышленные герои.

(Девочка-привидение и Мальчик-скелет в отчаянии обнимают друг друга).

У нас есть свой суперпрораб.

(Васёпа Чесноков кланяется).

И суперуборщик.

(Шабадан потрясает метлой).

Человек-небюрократ.

(Начальник разводит руками).

Женщина-всех-заставлю.

(Катя пихает Вангиря в бок локтём).

Наверное, антигерои тоже есть, но…

(С боков высовываются антигерои. Девочка-привидение и мальчик-скелет пристраиваются рядом).

Ужечеловек!

Хужечеловек!

Человек-суперклей!

Сосед с дрелью!

Диванный обыватель!

Стоп-стоп. Диванный обыватель — это наш.

(Берёт за руку, отводит от других антигероев).

Он знает мнение простого человека, а это важно. А человек-суперклей вообще полезный. Он как изолента.

(Отводит и его).

Сосед c дрелью? Мы потерпим. Зато работящий и поможет, если надо дырку где-то просверлить.

(Отводит).

Ужечеловек? Хужечеловек? Пока не знаю, что с ними делать, но что-нибудь придумаем. Да, мы уже не верим в сказки, но почему не можем их любить? И мы их любим. Сказки, песни и стихи. Приветствуем Бальмонта!

(Сдирает белую тряпку, Бальмонт ковырял в носу, но резко прекратил и раскланялся. У него в руке бутылка. Вангирь отдаёт ему табуретку, тот забирается. Выстраивается хор. Пока звучит песня Диванного обывателя, включается экран с Маленьким мальчиком. Маленький мальчик и Бальмонт ведут молчаливый разговор жестами, в результате которого Бальмонт слезает с табуретки, подбирается к столу, тырит стаканы и наливает себе и Маленькому мальчику. Многократно. Огурцы и бутерброды тоже не стесняясь тырит).

(Все кроме поэтесс и детей уносят стол. Поэтессы и Поэт весь в бороде стоят у памятника. Взяли табуретку, по очереди залезают на неё и читают стихи, стягивают друг друга с табуретки. Всё это действо происходит без звука. Мальчик-скелет старательно рисует на постаменте Бальмонта букву Х. Ему ассистирует Эмкаэс, подаёт мелки. Девочка-привидение неторопливо привязывает консервную банку к ноге одной из поэтесс. Бальмонт достаёт из кармана лифчик и прикидывает, какой из дам тот принадлежит. Не решил, убрал в карман).

(Маленькому мальчику).

Ты меня уважаешь?

Неа.

А я тебя да. И ладно, меня дамы зато уважают. Я стал краток. Я познал тренды. Я сочинил стих из одной строчки. Я — памятник себе!

Нет, не твоё.

Не моё. А хотелось бы.

(Срывается на крик).

Я буду тут стоять пятьдесят лет! Пятьдесят долбаных лет! Они меня привязали! Только по местам Бальмонта могу шастать. Один раз сходил на бальмонтовские чтения. Там дети под управлением человека с фамилией Бальмонт в конкурсе имени Бальмонта, организованном фондом Бальмонта в музее имени Бальмонта, читали стихи Бальмонта. Я бы покраснел если мог.

(Оглядывает себя).

А почему я чёрный?

Потому что чугунный? Всё чугунные чёрные.

Почему не из стали? Хочу из блестящей стали! Или из золота.

(Внезапно высовываясь).

Стали - это глагол.

Но чёрный это... Это расизм! Я не чёрный! Я афрошуянин!

Ничего. Вот прилетят голуби или другие какие птицы. Побольше. Гуси, например.

(Маленький мальчик выключается. Бальмонт в ужасе осматривает небеса. У поэтесс включается звук. Поэт весь в бороде читает стих).

...и эти случаи не редки. Я не один хочу взлететь. И стаей, словно наши предки, на мир свободный посмотреть. Мы люди-птицы, в нашей воле лететь свободно и легко...

Да! Мы люди-птицы! Мы рождены для полёта! Мы поэты! Мы небесные создания!

(Машут руками, выстраиваются в стаю и летят. За ними тащится консервная банка на верёвочке. К ним пристраиваются дети, улетают все за пределы сцены. Бальмонт провожает их взглядом вбок и затем вверх, садится на табуретку, нашаривает белую тряпку и в ужасе прикрывается).

(Из-под тряпки).

Пятьдесят долбаных лет...